|
У
меня еще с мая прошлого года
лежала пленка с интервью с
Владимиром Алексеевым - просто
не было времени ее
расшифровать и обработать.
Удалось это сделать только
сейчас. Мне кажется, своей
актуальности оно не потеряло.
Виктор Добрецов, 23.02.2002
www.geocities.com/Baja/Mesa/7825
Человек
и время
интервью
с Владимиром Алексеевым
-
Владимир, добрый день. Было бы
интересно выслушать твое
мнение о тенденциях и
перспективах спортивного
ориентирования - в мире, в
России, в Санкт-Петербурге -
именно с точки зрения
спортсмена, которые уже много
лет выступает на самом высоком
уровне. И вообще, твое мнение о
современном состоянии
спортивного ориентирования.
- Я об этом много думал, и мне
кажется, что сейчас
ориентирование снова - как и
десять лет назад - находится на
перепутье. Этот вопрос для
Международной Федерации
сейчас очень актуален, видно,
что IOF ищет пути развития
ориентирования, что они еще не
определились...
Оставить ориентирование в его
теперешнем виде - это значит
смириться с тем, что оно будет
видом для любителей, не будет
получать современной
поддержки от спонсоров и
средств массовой информации.
Для многих этот путь, кстати,
вполне приемлем, и у них не
возникает желания что-либо
менять.
Другой путь - это постараться
все-таки привлечь интерес
телевидения, прессы, спонсоров,
но что и как надо для этого
поменять - это вопрос, и как его
решить, похоже, никто не знает
точно.
10-12 лет назад ситуация была
очень похожая, и тогда тоже
делались попытки
усовершенствовать
ориентирование. В 1989 году,
например, на чемпионате мира,
шведским телевидением была
организована прямая
трансляция из леса, но она
оказалась достаточно долгой и
скучной, абсолютно
неинтересной для не
специалистов, даже несмотря на
то, что все было сделано очень
хорошо: текущее время, и какая
позиция на данный момент, все
так же, как сейчас в показе
лыжных гонок...
После этого появилась идея со
спринтом, более того, иногда в
один день делали и
квалификацию, и финал, даже
финал пытались сделать c
гандикапом, что приводило к
финишу 20-30 человек в течение
одной минуты... В этом случае
уже от спорта оставалось
немного.
Понятно, что ждать каждого
участника на пункте с
интервалом в три минуты не
интересно, но с другой стороны,
стартовый интервал в 2 минуты
на классической дистанции
ведет к тому, что в некотором
смысле случайные медали
получаются даже на чемпионате
мира: будущий чемпион догоняет
стартующего перед ним в 2
минутах участника, и этот
участник в результате тоже
оказывается с медалью...
Cейчас опять эти поиски
ведутся, и очень активно, в
частности, нововведения с
программой чемпионата мира -
сверхкороткая дистанция - это
тоже попытка что-то найти.
Получится или нет - посмотрим,
но к сожалению это все-таки
возвращение к некоторым вещам,
которые уже были пройдены и не
показали себя очень хорошо...
Сейчас активно идет внедрение
ориентирования в Азии, в
основном благодаря шведской
фирме "Эрикссон", которая
пытается таким образом с
небольшим вложением денег
попытаться продвинуть свое
имя на азиатском рынке. Все
парковые туры направлены
именно на это, но каков будет
результат, пока что сказать
трудно.
- Как ты думаешь,
ориентирование в его
классическом варианте - когда
участник на полтора часа
убегает в лес, остается там
наедине с дистанцией, природой,
самим собой, и никто его не
видит - этот вид имеет шансы на
выживание, и вообще нужен кому-либо,
кроме самих элитных
спортсменов?
- Это вопрос, над которым я тоже
думал, и я знаю, что очень
многие спортсмены выступают
не то чтобы против парковых
туров, но за то, чтобы
обязательно сохранить и
классическое ориентирование.
Но как показывают последние
годы, очень трудно к нему
привлечь внимание, достойно
представить его, вот в чем
проблема. Конечно, хотелось бы,
чтобы классическая дистанция
существовала, но понятно, что
перспектив, войти в программу,
скажем, Олимпийских игр у
этого вида немного... Многие, я
знаю, хотели бы, чтобы этот вид
остался, потому что он
изначально предъявляет очень
высокие требования к
физической подготовке, и
зарождалось ориентирование
именно с этого вида, вся его
история связана с этим видом, а
короткая дистанция появилась
лишь 10 лет назад. Потерять
классическую дистанцию не
хотелось бы, хотя, может быть,
для молодежи это и не так важно.
- А твое отношение к
парковому ориентированию?
- Сейчас отношение простое.
Этот вид существует, и если
людям это нравится - пусть
существует, почему бы и нет. И в
этом я не вижу ничего плохого.
И противоречий никаких не вижу.
Пусть будет парковое
ориентирование. Другой вопрос
- говорить о том, что
сильнейший ориентировщик - тот,
кто выиграл парковое
ориентирование, наверное, не
стоит, потому что к технике
ориентирования требования там
все-таки ниже, хотя и
происходит все на более
высоком функциональном фоне...
Относительно лесного
ориентирования это все-таки
другой вид. И мое мнение - если
этот вид позволит каким-то
образом ориентирование
продвинуть и развить, то это
будет неплохо, но полностью
заменить лесное
ориентирование парковым - я бы
не хотел.
В парковых турах участников
привлекают в основном деньги,
и они этого не скрывают. На World
Park Tour призовые деньги самые
большие в ориентировании. Я не
думаю, что даже за выигрыш
чемпионата мира кто-то получит
больше денег, чем за удачный
сезон в парктуре.
- Как ты считаешь, каковы
тенденции спортивной
картографии? В последнее время
появились рекомендации, что
карта не должна быть слишком
уж насыщенной и подробной, что
это мешает ориентированию,
карта должна быть
генерализована. С точки зрения
элитного спортсмена - какой
должна быть спортивная карта?
- Мое самое главное требование
к карте - чтобы она была
читаема, возможность
воспринять все детали без
существенного снижения
скорости или остановок. Если
карта будет издана в масштабе,
позволяющем читать ее,
например, 1:10000 - для меня было
бы предпочтительнее, чтобы она
была действительно насыщена
деталями. Но если карту для
классической дистанции
буквально заставляют печатать
в 1:15000, то это, на мой взгляд,
ошибка, иногда такая карта не
читается совершенно даже сидя
за столом: горизонтали
слипаются, черный цвет
слипается, а во время бега
вообще без остановки
невозможно понять, что
нарисовано и что тебя ждет
впереди.
Я считаю, что эта рекомендация
как догма не годится, надо дать
возможность картографу,
возможно, совместно с
инспектором, самому решать
вопрос о масштабе и
генерализации карты, исходя
прежде всего из интересов
спортсменов.
Мое мнение - нужно исходить из
района. Есть районы, которые
можно откартографировать и в
1:20000, и бегать по ним прекрасно,
потому что там нечего читать. А
убирать детали, которые
действительно прекрасно
выглядят на местности,
искусственно
генерализировать и снижать
сложность карты - это, на мой
взгляд, неверно. Зачастую
очень сложные местности -
более сложных местностей
просто природа не создала еще -
отрисованные опытными
картографами и изданные в
соответствующем масштабе,
например, 1:10000, читаются
прекрасно. Какой смысл
генерализировать то, что можно
прекрасно прочитать в 1:10000 ?
Генерализация - она
предполагает изъятие каких-то
деталей, и если человек во
время бега эти детали видит, и
они существуют, и они в масштаб
попадают, и по размерам
попадают, и их не будет на
карте - это может ввести его в
заблуждение. Поэтому, на мой
взгляд, изменение масштаба для
насыщенной местности вполне
нормально.
Даже если формат карты будет
достаточно большой - это не
проблема. Мы бегали с картами
достаточно большого формата, и
ее подвернуть или как-то
сложить - это меньшая проблема,
чем вычитывать в
пятнадцатитысячной карте
детали, которые не читаются
даже за столом.
- Еще такой вопрос: наши
спортсмены имеют шансы
потеснить родоначальников
ориентирования - шведов,
финнов, норвежцев?
- Да, я думаю, что да. Наши
молодые ребята уже сейчас
сильно бегают на
скандинавской местности. И это,
естественно, связано с
возможностями выступлений за
скандинавские клубы, большим
количеством тренировок и
соревнований. Если десять лет
назад в скандинавских клубах
бегали буквально не больше 5
человек из континентальной
Европы, то сейчас их уже
десятки. Только из России
бегают примерно три десятка
людей. То есть они регулярно
могут там тренироваться,
многие живут месяцами. И у них
нет никакой проблемы бегать по
этой местности.
Я думаю, наши мужчины - при
удачном стечении
обстоятельств, что для всех
очень важно - уже могут
побороться за медали на
Чемпионате мира. В эстафете у
мужчин появляются очень
определенные шансы на медаль.
С женщинами, на мой взгляд,
посложнее, там достаточно
резко произошла смена
поколений: те, кому сейчас за
тридцать, сбавили, а те, кто
помоложе, пока еще не
настолько готовы. У женщин, на
мой взгляд, пока шансов на
медали нет.
10-15 лет назад даже на
европейской местности
скандинавы выглядели заметно
сильнее всех. В 1989 году шведы
провели чемпионат мира на
совершенно нетипичной для
Скандинавии местности - чтобы
дать хоть какой-то шанс
участникам из других стран,
которые (особенно Соцлагерь)
не могли постоянно выезжать в
Скандинавию. И с их стороны это
было по-джентльменски. Но
сейчас даже на скандинавской
местности хорошо бегут уже
многие. Швейцарцы и раньше
были сильны, датчане прилично
бегают, англичане, чехи
постоянно появляются все
новые и новые. Сейчас шансы на
медали есть и у
континентальных европейцев.
(Напомним, это было сказано в
мае 2001 года. Прошедшие затем
Чемпионат Северных стран и
Чемпионат мира блестяще
подтвердили прогнозы
Владимира. - В.Д.)
- А вот если сравнить
нынешнюю сборную России и
ориентировщиков твоего
поколения, тех, которые
первыми вышли на
международную арену, в чем
нынешняя сборная, сильнее вас,
а в чем, может быть, их слабые
стороны?
- Не знаю. Я тоже задумывался об
этом - сильнее ли они, чем мы
были десять лет назад. Если
сильнее, то в чем сильнее, или в
чем слабее. В общем-то
сомневаюсь, что они сильнее.
Может быть, только год-два
назад стали чуть-чуть сильнее
в функциональной подготовке.
Но раньше точно нет. Я
сравниваю с собой. И если в мои
38 лет ребята, которым 22-25 лет,
меня функционально не
обыгрывают, то это говорит о
том, что они меня, того, которым
я был 10 лет назад, тогда бы
точно не обыграли, потому что я,
естественно, постепенно
физические кондиции по чисто
объективным причинам теряю.
Это вполне нормальный
физиологический процесс, я с
этим спокойно мирюсь и не
рассчитываю, что буду до
пенсии бегать как 20-летние
ребята. Так вот, если меня 38-летнего
они еще не обыгрывают, то это
говорит о том, что все-таки они
еще не настолько сильны, чтобы
считать, что 10 лет назад мы
были слабее.
В техническом плане - на
скандинавской местности они
сейчас, конечно же сильнее, чем,
скажем, был я в конце 80-ых.
Здесь исключительно важно
количество часов и километров,
набеганных на этой местности.
В то время, когда я впервые
попал в шведский клуб, у меня
были, может быть, 10 стартов на
скандинавской местности. А они
сейчас за месяц, который
проживают в Финляндии,
пробегают не менее 20 дистанций.
А что касается европейской
местности, или нашей питерской,
то я совсем не уверен, что
уровень технической
подготовки так уж возрос.
А вот что касается отношения к
делу, то здесь ситуация
поменялась кардинально.
Раньше все-таки была
государственная система
поддержки элитного спорта -
сборы, поездки, и если человек
отбирался в сборную, то за него
все проблемы решались. Правда,
организация сборов и поездок
была недоступна решениям
самого человека. А сейчас
самостоятельность полная.
Ребята путешествуют по всему
миру, куда только хотят, были
бы деньги. А так никаких
препятствий нет.
- А в психологическом плане
ваше и нынешнее поколение как-то
отличаются? Я не раз слышал,
что поколение лучших
советских ориентировщиков 70-80-ых
годов многим казалось
матерыми мужиками, а нынешние
ребята - это все-таки в каком-то
смысле пацаны.
- Я бы не сказал, что это так. Но
различия есть. Их взросление
происходило в этой стране. И
страна менялась, и устои
менялись, и жизненные принципы,
и отношения между людьми, и это,
естественно, наложило
отпечаток и на них. Такой вот
дружбы, как осталась у меня с
эстонцами, латышами (даже
сейчас мы встречаемся), у них
не видно. Они, скорее, каждый
сам за себя. То есть они
немножко по-другому воспитаны.
Росли в другое время.
- А в других командах,
например, скандинавских, есть
командный дух?
- Мне трудно сказать, потому
что это можно увидеть только
изнутри. Снаружи они в одной
компании, а как они между собой?
Трудно сказать.
- Если вернуться к России -
что нужно изменить в
российском ориентировании?
- Я уже об этом говорил. Нужно
сделать работу российской
Федерации прозрачной, в первую
очередь финансовую
деятельность. Должно быть
видно, какие были поступления
и из каких источников, как эти
средства расходовались. Если
есть возможность платить
людям, пусть даже секретарю -
надо платить, это очень хорошо.
Тренерам надо хорошо платить.
Но обязательно сделать всю
деятельность прозрачной. А у
нас в итоге появился такой
финансовый отчет - совершенно
липовый, там такие суммы были
проставлены...
Потом я поговорил с другими
людьми, и мы пришли к выводу,
что сейчас ориентирование в
России превратилось просто в
бизнес определенной группы
лиц. Это никакая уже не
общественная организация,
какой предполагалась
Федерация, это просто бизнес
людей, и осуждать их за это
бессмысленно - они просто
организуют свой бизнес таким
образом. Они продают продукт.
Продукт называется, например,
Чемпионат России по
ориентированию или Первенство
России. Есть покупатель. Он
этот продукт покупает,
организует, зарабатывает
деньги и платит им, как
владельцам этого продукта. Все
очень просто и, на мой взгляд,
это сейчас даже не
завуалировано.
И если кому-то это не нравится,
то у него есть два пути. Или
попытаться переизбрать, или не
участвовать. Недавно второй
раз избрали тех же, значит - не
надо возмущаться. Значит, все
со всем согласны. Вроде бы
много недовольных, но они все
приезжают в Москву и все
голосуют "за".
А что касается отношения к
сборной - здесь даже ничего и
не скрывается. В одном из
номеров "Азимута" были
совершенно четко изложены, по-моему,
семь направлений деятельности
Федерации. Последнюю позицию
занимает сборная, как
расходная статья. Статья,
которая в этом бизнесе дохода
не дает. Ее нужно закрыть,
иначе это будет выглядеть
некрасиво. Совсем без поездок
сборной и участия в
международных соревнования
нельзя. Нормальная позиция
бизнесмена, который делает
деньги: это приносит только
убытки, однако в следующий раз
меня могут не выбрать, и мой
бизнес рухнет, поэтому я это
закрою по минимуму, постараюсь,
может быть, с регионов что-то
получить, самих спортсменов
подряжу, чтобы они поискали
деньги. По минимуму заплачу
что-то, но это будет выглядеть,
что номер программы закрыт. И в
следующий раз меня
переизберут. Мой бизнес будет
продолжаться.
Я ничего и никого не критикую,
я только выражаю мое мнение. Но
негатива действительно очень
много. Уровень чемпионатов
страны стремительно падает.
Пункты стоят не там, а номер
программы проходит, потому что
на него есть смета. Деньги
будут потеряны, если
аннулировать этот день. И
результаты не аннулируются,
потому что это бизнес. Вот и
все.
- А как ты оцениваешь
ситуацию у нас в Питере? Не так
давно произошли большие
изменения, новые люди пришли,
новые идеи появились. Ты ведь
тоже в этом участвовал.
- Я участвовал, хотя моего
личного интереса - именно
материального - в этом
никакого нет. Я не получаю
денег ни от участия, ни от
поездок. Но я считал, что я
должен участвовать, потому что
появились люди, которые
намного дальше, чем я от
ориентирования, но которым
показалось, что нужно что-то
поменять, которые были готовы
даже деньги вложить. У нас в
последние годы был
определенный застой, ничего
практически не менялось,
соревнования проводились на
местностях, которые попроще...
И поскольку один из этих людей
мой хороший знакомый, я не
считал себя вправе остаться в
стороне и, насколько мог,
постарался убедить их, что
пора менять руководство,
потому что со старым мы
останемся на том же самом
уровне.
Кроме того, если люди
предлагают деньги и хотят,
чтобы что-то здесь развивалось,
то нельзя отказываться от
этого, потому что нет ничего и
что-либо привлечь очень трудно.
Трудности у нас в первую
очередь из-за того, что нет
кадров. Платить зарплату
штатным работникам Федерации
пока денег нет. Бесплатно
работать за последние десять
лет люди разучились. И это
понятно, потому что многие из
них просто должны
зарабатывать себе на жизнь. И
призывать их к энтузиазму -
давайте сейчас мы все будем
работать бесплатно! - очень
сложно. Но без этого мы сейчас
ничего не сделаем. Потому что
платить зарплату даже пяти
человекам у Федерации сейчас
возможности нет.
Путь, к которому я призывал
последние месяцы - это, в
первую очередь, не
растаскивать то, что есть. И на
этой почве у меня было
несколько конфликтных
ситуаций. Хотя меня лично это
не затрагивает так уж сильно -
в материальном плане я от
этого не завишу. Но тем не
менее мне хотелось людям
сказать именно это. Пусть пока
те деньги, что нам выделяет
бюджет и фонд, небольшие, но
давайте эти деньги не будем
растаскивать по карманам.
Пусть эти деньги пойдут на
развитие. Ведь у нас очень
много брешей. У нас нет,
например, новых карт для
чемпионатов города...
- И что нужно сделать?
- Надо в первую очередь найти
людей. Некому работать в
Федерации. Если меня спросят, а
почему ты сам не хочешь, я
отвечу: я еще не закончил свою
спортивную карьеру. Этот год я
еще бегаю, и это отнимает
достаточно много времени,
потому что каждый день надо
тренироваться. Это первое, а
второе - все-таки надо
соразмерить свои материальные
возможности. Я не уверен, cмогу
ли я работать бесплатно на
общественных началах в ущерб
своему личному бюджету. Это
нормальный вопрос, он встанет
перед всеми. И если я не смогу
посвятить работе в Федерации
столько времени, сколько на
это нужно, я лучше и не
возьмусь.
Средства, которыми мы
располагаем - это всего лишь
одна десятая часть бюджета
финского клуба в маленьком
городке с населением в 15 тысяч,
за который я выступаю. Чтобы их
разумно потратить на какие-то
программы, которые сейчас
необходимо сделать, нужен
подход исключительно
порядочный - не постараться
сделать выгодную программу
для себя, для своего ученика,
протолкнуть какое-то
соревнование, а исходить
прежде всего из городских
интересов. Если вы беретесь за
что-либо, не надо растаскивать
наш маленький бюджет - ведь он
действительно невелик,
Спорткомитет дает в два раза
меньше, чем фонды. Именно к
этому я стараюсь призывать, но,
к сожалению, пока что это с
трудом проходит.
Я понимаю, почему это
происходит. И многих людей я
сам могу понять, потому что
зарплата тренера настолько
невелика, что их жизнь
заставляет искать
дополнительные доходы. Но тем
не менее я надеюсь, что в этом
году мы хоть немножко
сдвинемся в питерском
ориентировании.
Вопрос, который меня беспокоит
- никто ведь не думает о том,
как ситуация с картами на
следующий год! А между тем
полевые работы должны
начинаться уже сейчас. Ведь
можно поднять для начала самые
малозатратные районы, где уже
есть старые карты, где давно
уже не проводились
соревнования. Таких районов
можно насчитать довольно
много, и любой из них можно
подготовить бригадой в 2-3
человека буквально в течение
месяца... Просто людям нужно
заплатить, и на это деньги, мне
кажется, жалеть не надо.
- Ты говоришь, про программы
Федерации, про какие именно?
- Я же не вхожу ни в какой
комитет, я всего лишь частное
лицо. Могу сказать, конечно, но
потом мне опять возразят: ты
никакого поста не занимаешь,
ты только указываешь. Но я не
указываю, я только призываю.
- И все-таки...
- Мое мнение - нужно урезать
программы, исходя из их
стоимости и необходимости для
города. Именно для города.
Например, оплачивать поездки
за границу даже перспективным
ребятам сейчас просто не по
силам: эти поездки сейчас
происходят через Российскую
Федерацию, это часть их
бизнеса, понятно, что цены на
них завышены и завышены очень
серьезно, и получится, что мы
все деньги просто перекачаем
туда. Человек, конечно, поедет
и выступит, но в городе от
этого мало что сдвинется, на
следующий год мы придем к тому
же самому.
Я вносил предложение -
финансировать эти поездки по
результатам участия: в некоем
диапазоне мест поездка будет
оплачено полностью, в таком-то
- частично, а дальше - извини, мы
не сможем оплачивать. Скажем,
за места на чемпионате мира
хуже 30-го не стоит платить
денег, потому что 30-ое место не
нужно никому, и спонсора под
это место никогда не найдешь, и
в спорткомитет не придешь.
Человек поучаствовал - это
хорошо, может быть, набрался
опыта, но оплачивать это пока
что денег нет.
И с другими программами то же
самое. Скажем, подготовить
новую карту в новом сложном
районе будет стоить дорого. А
поднять заново район, по
которому давно не бегали и где
есть старая карта, это гораздо
дешевле. Конечно, хорошо
рисовать новые районы, но если
нет денег, давайте пока
сделаем так. А будут деньги на
следующий год, тогда можно
сделать район посложнее или
новый совсем. То есть все-таки
надо соразмерять возможности,
учитывать, cколько будет
стоить карта, сколько часов
пойдет, подходит ли нам по
срокам, по качеству.
- А вот идет дискуссия об
организации клубов в нашем
городе...
- Понимаешь, никто не знает
точного рецепта. Пути только
ищутся. Организацией в городе
клубов можно увлечь людей,
имеющих собственный бизнес.
Может быть, они, будучи членами
клуба, будут помогать этому
клубу и чувствовать себя
причастными именно к этому
клубу. Не просто так дать денег
и не знать, куда они ушли, а
дать клубу, в котором и он сам,
и его дети. И таким образом
можно повлиять на общее
развитие.
Есть люди инициативные,
которые добились каких-то
успехов в бизнесе, а это
говорит о том, что эти люди
способны генерировать идеи, и
эти идеи - может быть, одна из
пяти - могут дать такой эффект,
которого никогда не было. Я на
это надеюсь, но никогда никому
не говорю, что вот кто-то
придет и расскажет, что нужно
сделать, и все мы сразу заживем
благополучно. Может и не
получиться ничего, никто не
гарантирует.
- Несмотря на трудности в
последние годы, в Питере все
время появляются молодые
перспективные ребята, которые
хорошо себя показывают и на
международном уровне. С чем
такая тенденция связана, как
ты думаешь?
- Если посмотреть на
международный уровень, то
следующим после меня был
Михаил Мамлеев, который моложе
меня на 14 лет, затем - Сергей
Детков, а дальше пока не видно
никого. На российском уровне
все время появляется кто-то, и
это всегда будет так, потому
что у нас прекрасные местности,
все-таки достаточно много карт,
насыщенный календарь -
практически все выходные
можно стартовать в лесу, то
есть для молодежи у нас в
Питере условия одни из самых
лучших в России. В возрасте 12-16
лет можно без выездов
прекрасно здесь
натренироваться для успешных
выступлений на российском
уровне. Кроме того - близость
Финляндии, молодежь выезжает
на "FIN-5", на молодежную "Юколу"...
Так что для российского уровня
у нас условия очень хорошие, а
на международном уровне я не
вижу, чтобы так уж много
появлялось...
В Питере действует достаточно
много детских спортивных школ,
и то, что у нас появляются
спортсмены высокого класса -
это нормально, это обычная
пирамида: один из нескольких
сотен начинавших все-таки
достигает хороших результатов.
В других регионах и начинавших
меньше, и условия у них похуже.
Ну и традиции все-таки тоже
влияют. И конкуренция повыше, и
есть примеры перед глазами -
как другие выступают за
сборную и в Скандинавию бегают.
Это, конечно, дает и стимул, и
уверенность.
- Ты не раз рассказывал, как
начал заниматься
ориентированием. А после того,
как ты попал в сборную, вышел
на международный уровень, стал
лидером национальной команды -
как сложилась жизнь?
- На международный уровень я
вышел меньше 15 лет назад, когда
в 1987 году впервые поехал на
чемпионат мира. В то время было
еще ново и сложно выступать за
клубы из других стран, я в
Швеции пробегал сезон, а потом,
начиная с 1992 года выступаю за
один клуб в Финляндии, и
никогда не хотел его поменять,
потому что меня там все
практически устраивает, очень
хорошая атмосфера среди
спортсменов и функционеров
клуба, очень доброжелательная,
во всем, что касается
ориентирования, они всегда
готовы помочь.
Последние пять лет я еще
выступаю за армию. В 1996 году
зарплата в армии была какая-никакая,
и я согласился несколько
стартов в год за такую
зарплату бегать. Потом были
разные периоды, но тем не менее
я пока в армии, а сколько это
продлится - трудно сказать. В
Финляндии я не только
тренируюсь, есть определенная
работа, не связанная с
ориентированием, много
времени приходится уделять
другим вещам, ориентирование
само по себе обеспечивает
плохо.
Я не могу сказать, что за мою
спортивную карьеру, только за
мои результаты я заработал
столько денег, чтобы мне
хватило на безбедную жизнь,
тем более у меня семья. И за
границей профессионалов тоже
немного. В основном молодежь,
которая либо учится, либо
имеет свой бизнес, не
требующий постоянного
присутствия на рабочем месте.
Все-таки их образ жизни дает
возможность больше
тренироваться.
У нас у всех, к сожалению, масса
таких забот, которые отвлекают
от спорта. Сказать, что я
сейчас профессионал, я не могу.
Более того, в России нет
профессионалов от
ориентирования, есть
профессиональные любители, то
есть люди, которые посвящают
этому все силы, но не
зарабатывают денег. Таких у
нас достаточно много и в
Питере, и в России. Мало кто
может сказать, что заработал
денег на ориентировании.
- А клуб твой где находится?
- Длинное название у клуба: "Икаалинен
Ноусева-Войма"... "Поднимающая
сила из Икаалинена"... То
есть этот клуб трудно
поднимался в послевоенные
годы, и те, кто его поднимал,
надеялись на лучшую жизнь. Я
вот таким образом понимаю
название. Город Икаалинен
находится в шестидесяти
километрах к северу от Тампере.
- Ты себя полностью
реализовал в ориентировании
или что-то вызывает чувство
досады?
- По-разному бывало...
Единственное, что меня
удовлетворяет все эти годы -
это то, что все мои результаты
на чемпионатах мира не были
случайны. Это может каждый
проверить, просмотрев проходы
по пунктам. Я никогда не бегал
за кем-то и благодаря этому
показывал хорошие результаты,
ни одного такого случая не
было, я всего добился
самостоятельно.
А несколько смешанное чувство
осталось. Почему-то часто не
хватало чуть-чуть: на
чемпионате мира во Франции не
хватило нескольких секунд до
десятого места, в Швеции - до
шестого, в Чехии - до третьего.
В Чехии вообще стояла страшная
жара, а тренеры поставили меня
в последний забег - просто
сделали заявку и не спросили
меня, в каком забеге я хочу
стартовать... Из-за этого
проиграть было несколько
обидно. Но тем не менее, в целом
можно сказать, что реализовать
себя удалось. Все-таки много
было хороших результатов.
Хотя тем ребятам, кто начинает
сейчас, я бы позавидовал
немножко - потому что их
перспективы, начиная с
юниорского возраста, гораздо
лучше. Когда я начинал,
достаточно трудно было
рассчитывать, что мы вообще
когда-нибудь поедем на
чемпионат мира и еще какие-то
места там займем. Первый раз я
увидел скандинавов на
чемпионате мира, до этого
просто не видел никогда.
Сейчас ребята начинают ездить
за рубеж еще юниорами, бегают,
варятся в этой системе
несколько лет. Нам в этом
смысле сложнее было.
Ну, и количество стартов... У
меня был один старт в течение
двух лет - на чемпионате мира,
одна классическая дистанция .
Если я на нем не показывал
результата, значит, получалось,
что нужно еще два года ждать
следующего старта. В Кубках
мира мы тогда не участвовали. И
мне нужно было именно в этот
день не заболеть, подойти в
оптимальной форме и показать
результат, иначе мне потом
могли сказать: ты, мол, два года
ничего не показывал.
Я помню свои ощущения на
чемпионате мира в Швеции. Я
стою, разминаюсь и знаю, что
вот я через пять минут пойду в
лес, и это то, к чему я
готовился 2 года. И никто мне
другого шанса не даст. У меня
не будет Кубка мира, у меня не
будет другой дистанции. Ничего
не будет. Нужно именно сейчас
показать результат.
Психологически это, конечно,
намного тяжелее. Такое время
было.
Если из десяти международных
стартов человек хоть на одном
что-то показал - это, конечно,
хорошо, но это показывает
прежде всего его потенциал.
Если он показывает такие
результаты регулярно, то это
его уровень. А вот если он
сумел на один старт - самый
главный - собраться и выдать
там свой лучший результат, то
это показывает уже его
профессионализм. Сейчас у нас
есть ребята, которые
показывают уже уровень.
Настоящий уровень. Самый
настоящий международный
уровень.
- А какой из своих
результатов ты мог бы назвать
лучшим?
- Были этапы, когда для меня
выигрыш чемпионата города был
очень важен, а потом даже
четвертое место на этапе Кубка
мира было менее значимо. Все
зависит от ступени, на которой
находишься. Для школьника
первенство города среди
школьников выиграть - очень
большой успех. Я вот в 1983 году
впервые выиграл чемпионат
города, для меня это был такой
стимул для дальнейших
тренировок... А в дальнейшем
победы на чемпионате города
уже не приносили никакого
удовлетворения: ну, еще одна, и
все... Седьмое место в Швеции
для меня тоже был успех - там
были хорошие проходы по
пунктам, и для меня это было
очень важно. Дело не только в
результате, важно - в какое
время.
- Традиционный вопрос - о
планах на будущее.
- Еще пять лет назад я говорил,
что больших планов в спорте у
меня уже нет. Я реально
оцениваю и свои силы, и
жизненную ситуацию. В любом
виде спорта, за исключением,
может быть, шахмат, конечно же,
существует возрастной предел.
И то, что я добегал до своих лет,
это уже достаточно много. Я
считаю, что это большая удача
для меня - потому что любое
стечение обстоятельств, любая
небольшая травма могли
повлечь закругление
спортивной карьеры. И я уже
пять лет назад говорил, что я
не прогнозирую на несколько
лет. Каждый сезон для меня
может оказаться последним. И
тем не менее я к нему готовлюсь,
выступаю и насчет следующего
сезона решаю только осенью.
Некоторые заканчивают карьеру
резко. Я считаю, что я закончу
плавно. Я к этому отношусь
философски. Я знаю, что буду
постепенно проигрывать, но я
знаю, почему. Потому что я буду
меньше тренироваться. У меня
не будет столько времени, мне
нужно уделять время семье,
зарабатыванию денег, я,
естественно, буду слабее.
Сначала перестану выступать
за сборную страны, потом за
клуб. Хотя бегать за сборную
страны рвение у меня уже
пропало - в связи с обстановкой
в российском ориентировании.
Раньше я готовился,
тренировался, а сейчас нет.
Какие-то варианты у меня,
конечно, есть. Что я из этого
реализую, я не знаю. Быть
детским тренером у меня нет
никакого призвания. А работать
со взрослыми - это сейчас в
России совершенно
невостребованно, хотя,
возможно, это было бы мне и
интересно - работать с
ребятами определенного уровня.
Может быть, смогу кому-то
помочь в частном порядке.
Меня уже много лет спрашивают,
что я буду делать. Но страна
так меняется, что сложно
сказать - что я буду делать. А
вы-то сами знаете, что будете
делать? Я считаю, что моя
карьера сложилась удачно, все
это могло сломаться очень
легко. Времена такие
изменчивые с начала 90-ых...
Видно будет.
- Удачи тебе.
- Спасибо.
Санкт-Петербург, май 2001 года
|
